В западне - Страница 51

– Люди, как правило, читают газеты за утренним кофе, – продолжал он, – а потом выбрасывают или заворачивают в них мусор. Или выстилают ими ящики для кошек. А затем – привет! – прямиком на работу, или в спортзал, или на ланч в свой клуб.

– Что ты еще можешь делать?

– Я никогда не думал о чем-либо еще. Но это не может продолжаться бесконечно.

Она поднялась с дивана и включила свет. Он смотрел, как она снимала подвязки. Она протянула их ему и стала одеваться.

– Одевайся, отвезешь меня домой. Я должна немного поспать, а потом мне снова нужно сюда, я открываю магазин в девять. В это время маленькие старые леди любят заходить сюда и спрашивать что-нибудь из "пикантных" новинок.

– "Пикантных"?

– Потрошители лифчиков. Мягкое порно. Вот что дает здесь возможность платить арендную плату.

– Ты шутишь.

– Хотелось бы. В прошлом году я продала три книги Ами Танс и всего лишь одну Фэй Уэлдон. Достаточно, чтобы ты прослезился.

– Может, тебе найти более бойкое место?

– Все, что мне нужно, – это жгучий сексуальный роман мирового класса, такой горячий, чтобы расплавились штанишки пожилых леди. – Она смотрела на него, застегивая блузку. – Такой писаниной я и занимаюсь. Хочешь взглянуть?

– Конечно.

Тиш выдвинула ящик стола и вынула из него рукопись – около сотни страниц, напечатанных на старой машинке, которая стояла тут же, на углу стола. Он просмотрел несколько страниц.

– Мое правило – ни одного низкого слова. Не детородный член, а посланец любви.

– Мне нравится, – сказал Йоук, и протянул рукопись обратно. Он наклонился в поисках своих брюк.

Когда он выпрямился, она внимательно читала. Секунду спустя она швырнула пачку бумаги назад в ящик стола.

– Я знаю, все это – дерьмо, но именно это покупают. И если, черт возьми, его покупают, то именно такое дерьмо я и буду писать.

Через двадцать минут, уже стоя у дверей своего дома, она попросила его:

– Не входи, я сама доберусь до постели.

Он поцеловал ее в щеку.

– Позвонишь мне еще или эта ночь первая и последняя?

– Я позвоню.

– Обещаешь?

– Да.

Уезжал он с тяжестью на душе. Конечно, что значит еще одна ложь в мире, который задыхается от лжи?

* * *

Харрисон Рональд – Сэмми Зэт – закончил работу в пять утра. Один из коллег довез его до берлоги, которую он называл своим домом. Харрисон поднялся по ступенькам, прошел на кухню и сварил себе кофе. А затем, сидя за кухонным столом, энергично принялся за кроссворд в утреннем выпуске "Пост".

После того как Тони Ансельмо ушел, Фримэн послал Сэмми и одного из своих помощников в лабораторию, где изготавливали крэк, в одном захудалом отеле на Нью-Йорк-авеню. Там они забрали товар, посмотрели, как работают химики, и в ожидании, пока появится машина сопровождения, пофлиртовали с девчушкой лет девятнадцати с пышными формами, сосками величиной с клубнику и полным пренебрежением к бюстгальтерам. Когда машина появилась, сидевшие в ней три охранника тут же уставились на ее торчащие груди. Их группа должна была доставить наркотики в два места уличным торговцам. Те передали им ночную выручку, что-то около шестидесяти тысяч. А у Фримэна таких мест в столичном районе одиннадцать!

Сэмми Зэт отвез деньги брату Фримэна, в небольшой домик, которым тот пользовался уже три или четыре ночи. Старший Мак-Нэлли был и казначеем, и бухгалтером, и кассиром. Он постоянно и непредсказуемо менял свой офис. Фримэн всегда был в курсе, он и назвал Сэмми это место, когда давал поручение.

Чтобы возить наркотики и деньги, требовалась определенная сноровка. Сопровождающий ездил на заднем сиденье, положив свой "узи" на колени, готовый открыть огонь при первой необходимости. В машине охраны всегда находилось двое или трое с автоматами и пистолетами. Водитель головной машины ездил аккуратно, соблюдая все правила уличного движения, стараясь не попадать на желтый свет. Маршруты движения разрабатывались заранее и никогда не повторялись. Одна и та же машина дважды в одну ночь не использовалась.

Вся операция напоминала Харрисону Рональду старые черно-белые сериалы типа "Неприкасаемых", где Аль Капоне и Фрэнк Нитти доставляли пиво в Чикаго, и вся братва была вооружена автоматами "томпсон". Большие пушки и большие деньги. Белые бандиты и белые полицейские – н-да, возможно, с тех пор кое-что изменилось.

Небо за грязным кухонным окном заметно посерело, когда Харрисон Рональд закончил кроссворд и третью чашку кофе. Он выключил кофеварку, достал из шкафа непромокаемый плащ и запер за собой дверь квартиры.

Теперь он ездил на проржавевшем "крайслере" пятнадцатилетней давности, принадлежавшем Фримэну Мак-Нэлли. Когда-то "крайслер" имел шикарный голубой цвет. А теперь потемнел от грязи. Сиденья превратились в хлам. Какой-то энтузиаст кувалдой пытался починить помятое левое переднее крыло и капот автомобиля. Лобовое стекло все выщерблено и в трещинах. Единственное, что могло привлечь внимательный взгляд наблюдателя, – новенькие покрышки фирмы "Мишлен", установленные наоборот, чтобы нельзя было прочесть название фирмы-изготовителя на боковинах. В общем, машина ничем не отличалась от большинства себе подобных в округе Колумбия.

Сторонний наблюдатель мог заметить, что "крайслер" с трудом заводится – на холоде это практически невозможно было сделать. В это декабрьское утро Харрисон Рональд долго гонял стартер, пока не взялся за воздушную заслонку.

В конце концов двигатель завелся, но тут же заглох, когда он слишком быстро задвинул заслонку. Вздохнув, он снова повернул ключ зажигания. Наконец, поддавшись уговорам, мотор ожил и подал первые признаки устойчивой работы.