В западне - Страница 40

Она улыбнулась.

Т. Джефферсон Броуди почувствовал, как у него вспотели колени.

– Я Дебора Линкольн, мистер Броуди. А это мой адвокат Джеремия Джоунс.

Теперь Броуди в первый раз взглянул на адвоката. Лет двадцати пяти, с волосами, гладко зачесанными назад, плохими зубами и скользкой улыбкой.

– Да, да, мистер Броуди, Дебора рассказала мне о заинтересованности вашего клиента в приобретении дела ее мужа. Такое горе, она потеряла его так рано.

Пока Броуди любовался вдовой, ему вдруг пришло в голову, что она слишком хорошо переносит смерть своего несчастного мужа. Их взгляды встретились, и оба улыбнулись друг другу. Она отвернулась от Броуди и, как ему показалось, сделала над собой усилие, чтобы придать лицу должное выражение.

– Такое горе, – произнес Броуди, еще раз взглянув на жиголо Джоунса. – Гм, да, жизнь должна продолжаться. Простите, что беспокою вас сразу после... э-э, но мои клиенты настаивали, чтобы я поговорил с вами об их интересах в делах вашего мужа до того как вы... э-э, до того как вы...

Прекрасная Дебора Линкольн взяла своего адвоката за руку и сжала ее, восторженно глядя на Броуди.

– ...Они хотят купить его бизнес, – закончил он, запинаясь и пытаясь собраться с мыслями.

Да, действительно. Дебора Линкольн. Да, верно, вам нужен мужчина, который бы успокоил вас в нужный час. Но почему этот прыщ в адвокатском сюртуке? Почему не Т. Джефферсон Броуди?

– У меня для вас отличное предложение. – И Броуди подарил вдове свою самую откровенную, самую искреннюю улыбку.

Переговоры с Деборой Линкольн и ее адвокатом Джоунсом заняли остаток часа. Броуди предложил 350 000 долларов, адвокат требовал 450 000. После некоторых взаимных уступок миссис Линкольн милостиво согласилась на компромисс в 400 000. Ее адвокат, взяв ее за руку и глядя прямо в глаза, пытался убедить запросить больше, но она уже приняла решение.

– Четыреста тысяч – это по-честному, – сказала она. – Это как раз столько, во сколько Джадсон оценивал свое дело.

Она мягко улыбнулась Джоунсу и пожала ему руку. Броуди закатил глаза к Всевышнему.

Они договорились, что завтра утром миссис Линкольн и мистер Джоунс придут в офис Броуди, чтобы просмотреть документы на продажу, счета и другие бумаги. Броуди все приготовит к их приходу.

Пожав всем руки, Броуди вышел из кабинета в сопровождении горничной, которая помогла ему надеть пальто и придержала дверь.

Уже на тротуаре, когда дверь за ним закрылась, он, направляясь к автомобилю, позволил себе от души рассмеяться.

* * *

Дверь открыла молодая женщина с платком на голове.

– Как я понял, вы сдаете квартиру? – С надеждой в голосе спросил Генри Чарон, приподняв брови.

– Да, входите, входите. На улице так холодно. Сколько там, градусов пять?

– Чуть больше, я думаю.

– Это наверху. Спальня, ванная, гостиная и кухня. Очень симпатичная.

Они стояли в коридоре. Дом на Нью-Гэмпшир-авеню оказался старым, но довольно чистым. Женщина носила большие очки в роговой оправе коричневого цвета, с толстыми стеклами, которые сильно увеличивали ее глаза, и это придавало ей комический вид. Чарон спохватился, поймав себя на том, что смотрит в эти карие глаза как зачарованный. Она переводила взгляд с одного на другое, и он отчетливо видел, как двигаются мышцы вокруг ее глаз.

– Я бы хотел взглянуть на квартиру.

– Арендная плата – девятьсот долларов в месяц, – как бы извиняясь сообщила она. Она обладала приятным голосом и хорошей дикцией, отчетливо произносила каждое слово. – Нескромно, я понимаю, но что поделаешь?

Чарон заставил себя улыбнуться ей и произнес:

– Я бы хотел осмотреть ее.

Ее взгляд выражал понимание. Она повернулась и стала подниматься по ступенькам.

– Переезжаете в город?

– Да.

– О, Вашингтон вам понравится. Он такой живой, волнующий! Все лучшие идеи рождаются здесь. Он стимулирует интеллектуальную деятельность.

Квартира располагалась на третьем этаже. Гостиная окнами выходила на улицу, а спальня – на противоположную сторону, на тихую аллею. Из окна спальни была видна пожарная лестница. Он открыл раму и высунул голову в окно. Пожарная лестница вела на крышу.

Генри закрыл окно, в то время как его провожатая продолжала рассказывать о системе отопления. Теплый воздух подается под давлением, индивидуальных обогревателей нет, температура всю зиму держится около 19.

– Пройдите, взгляните на кухню. – Она проводила его. – Кухня хоть и маленькая, но уютная и оборудована всеми удобствами. В самый раз для двоих. Да и четверым легко устроиться, а вот для шестерых или восьмерых будет тесновато.

– Очень хорошо, – сказал Генри Чарон, открыл холодильник и заглянул внутрь, чтобы доставить ей удовольствие. – Очень хорошо.

Она показала ему ванную. Горячая вода есть, пусть не волнуется.

– Соседи? – спросил он, когда они стояли в гостиной.

– Да, – произнесла она, понизив голос, будто собиралась сообщить ему секрет. – Все, кто здесь живет, замечательные люди. Двое аспирантов, я одна из них, – занимаюсь исследованиями в Библиотеке Конгресса, помощник юриста, литератор и общественный обвинитель. Ах, да, еще библиотекарь.

– Хм-м.

– Это единственная квартира, освободившаяся здесь в этом году. У нас было пять претендентов, но владелец повысил арендную плату на сто пятьдесят долларов в месяц, это, конечно, сделало ее недоступной для многих желающих.

– Я могу в это поверить.

– Предыдущий жилец умер от СПИДа. – Она с сожалением посмотрела вокруг, а затем устремила свои огромные глаза на Чарона. Он пристально посмотрел в них. – Это так трагично. Он так страдал. Его приятель не мог позволить себе содержать такую квартиру, когда тот умер.